Нобелевская вершина Луизы Глюк

Судьи выбрали лауреата, наиболее созвучного меняющемуся миру и эпохе пандемии, пишет The Wall Street Journal (WSJ) про награждение 77-летней американской поэтессы Луизы Глюк Нобелевской премией. Нарушение привычного течения жизни, вызванное COVID-19, привело к росту уровня стресса и усилению личных конфликтов, и WSJ отмечает у Глюк «почти жестокие откровенные образы болезненных семейных отношений». Еще один излюбленный мотив поэтессы – тема травмы, потерь и последующего исцеления. Наконец, важная для нее тема – «радикальные изменения, когда рывок вперед совершается после глубокого чувства потери».

Шведская академия, которая выбирает лауреата по литературе, объяснила, что присудила Глюк премию за «безошибочный поэтический голос, который своей строгой красотой делает индивидуальное существование универсальным».

Глюк родилась 22 апреля 1943 г. в Нью-Йорке. Одним из самых глубоких ее детских переживаний было известие о том, что у нее была старшая сестра, умершая до ее рождения. «Ее смерть не была опытом, который я пережила, но отсутствие старшей сестры в моей жизни стало им», – написала Глюк в эссе. У нее есть младшая сестра, которая выбрала карьеру банкира. Она стала вице-президентом Citibank и тоже писала. Правда, прозу.

Отец Глюк был бизнесменом, выпускавшим ножи и другие режущие устройства под брендом X-Acto. «Я научилась читать очень рано, очень рано, – рассказывала Глюк в интервью интернет-изданию The American Academy of Achievement. – Мой отец любил писать стихи, впрочем, скверные. [По его примеру] мы с сестрой очень рано начали писать книги. Папа распечатывал их, мы рисовали иллюстрации. Часто текст был в стихах. А еще я начала читать все стихи, которые случалось найти. Помню, у моей бабушки, которая отнюдь не была любительницей книг, обнаружилась крошечная антология».

«Отец интересовался историей и политикой, маме нравилось искусство, но я бы не сказала, что она хорошо в нем разбиралась», – продолжала Глюк. Зато оба родителя поддержали ее страсть к стихам.

Попытки свернуть в сторону были. Некоторое время Глюк мечтала стать актрисой. Но позже поняла, что просто хотела славы, хотела, чтобы ей аплодировали. Да, она хорошо запоминала тексты, но сценическим талантом не обладала. И Глюк вернулась к поэзии.

Первые свои стихи она отправила в издательство лет в 13–14, и их завернули. Она отправляла стихи в журналы, получала отказы, но не отчаивалась и посылала снова. Стихи стали ее отдушиной: «Другим детям я казалась странной, а они были мне противны. Я стала довольно замкнутой, а потом у меня развилась серьезная нервная анорексия». Еще одной возможной причиной болезни Глюк называет желание отстоять свою независимость перед матерью. План сработал: из школы юную поэтессу забрали на домашнее обучение, мать вела себя ласково и предупредительно. Вот только сама Луиза чуть было не скончалась от истощения. Пришлось лечиться.

Сеансы у психоаналитика стали, по ее словам, «одним из величайших событий в жизни». «Психоанализ помогает мне жить, он научил меня думать», – говорила она The Washington Post. Но из-за болезни она так и не получила высшего образования. Окончив школу в 1961 г., Луиза начала ходить на курсы поэзии в Колледже Сарры Лоуренс и Колумбийском университете в Нью-Йорке.

«Это было захватывающе. Я стала частью мира людей, интересующихся тем же, что и я, –рассказывала Глюк The American Academy of Achievement. – У меня оказались замечательные учителя, очень, очень хорошо умеющие вытаскивать из учеников присущие им совершенно разные таланты». Преподаватели были яркими личностями. К примеру, поэтесса Леони Адамс с необычной привычкой курить во время занятия около восьми сигарет одновременно. Она зажигала одну, пристраивала ее где-нибудь и закуривала следующую. К концу урока сигареты тлели по всей аудитории. Другому учителю, известному поэту и литературному критику Стэнли Куницу, Глюк благодарна за совет, который не раз ей потом пригодился: поэту нужно много терпения, а еще очень толстая кожа, потому что его в жизни его ждет множество унижений.

Глюк подрабатывала секретаршей и продолжала писать стихи. Ее творческий дебют – сборник «Первенец» (Firstborn) появился в 1968 г. и был неплохо принят критиками. Вслед за успехом пришел долгий творческий кризис. Ей предлагали попробовать силы в преподавании, но она отказывалась, потому что «поэты не должны учить».

Однако, когда в 1971 г. вермонтский Годдард-колледж пригласил ее поучаствовать в обсуждении поэзии со студентами, Глюк почувствовала себя как дома. «Я должна здесь жить», – решила она. Она была столь наивна, что комплимент «вы так талантливы, что хоть завтра можете здесь преподавать» приняла за предложение о работе и прислала согласие. Получилось неловко, но, к счастью для всех, за четыре дня до начала семестра для нее нашлась должность. Глюк вспоминает, что, начав преподавать, вновь стала счастливой. Творческий кризис закончился, и в 1975 г. был издан второй сборник – «Дом на болотах» (The House on Marshland), а она получила стипендию Гуггенхайма, которую присуждают за «исключительные творческие способности».

После Годдард-колледжа Глюк работала в Университете Айовы, Колледже Уоррена Уилсона (Северная Каролина), Колледже Уильямса (Массачусетс), Калифорнийском и Гарвардском университетах, а сейчас – в Йельском университете.

В 1980 г. у нее вышел сборник «Нисходящая фигура» (Descending Figure), а в 1985 г. – «Торжество Ахилла» (The Triumph of Achilles), отмеченные наградами различных литературных организаций, включая Американскую академию искусств и литературы. Часто толчок к созданию сборника Глюк давали трагедии. «Торжество Ахилла» появилось после пожара, уничтожившего ее дом. Как следует из названия, сборник вдохновлен греческой мифологией, изобилующей трагическими событиями. За эту работу Глюк получила Премию Национального круга книжных критиков. Смерть отца привела к созданию сборника «Арарат» (Ararat, 1990), который критики, обыгрывая название, именовали вершиной творчества Глюк – пока не появилась ее следующая книга.

«В возрасте около 50 лет я начала писать очень быстро, – рассказывала она The American Academy of Achievement. – Сборник «Дикий ирис» (The Wild Iris, 1992) был написан целиком – за исключением разве пяти стихотворений – всего за 6–8 недель». В «Диком ирисе» цветы беседуют с садовником – некой божественной сущностью – о жизни, мужчинах, боге. Этот сборник принес Глюк Пулитцеровскую премию.

За ним последовали «Фальшивый апельсин» (Mock Orange, 1993) и «Луга» (Meadowlands, 1997). Следующие книги стихов, «Вита нова» (Vita Nova, 1999) и «Семь возрастов жизни» (The Seven Ages, 2001), родились так же быстро, как «Дикий ирис», – за полтора месяца, по 4–5 стихотворений в день. «За день до того, как вы возьмете перо, вы совершенно пусты. А через шесть недель у вас уже есть книга. А потом вы чувствуете себя без сил, совершенно больной», – рассказывала поэтесса The American Academy of Achievement.

Трагедия 11 сентября 2001 г. подтолкнула Глюк написать поэму «Октябрь» (October, 2004). Затем вышли «Аверно» (Averno, 2006), «Сельская жизнь» (A Village Life, 2009), сборник поэм 1962–2012 гг. (Poems: 1962–2012, вышел в 2012 г.) и сборник «Ночь верная и добродетельная» (Faithful and Virtuous Night, 2014), за который она удостоилась Национальной книжной премии. Всего у Глюк более 20 литературных премий, к которым сейчас добавилась Нобелевская.

Хоть она и написала два сборника эссе о поэзии и с десяток предисловий к книжкам молодых поэтов, однако уверяет: проза – это не ее история. Она с удовольствием читает, черпая в книгах вдохновение для стихов. «Художественная литература для меня – как кулинария. Это чистое удовольствие. Я не хочу запятнать процесс своим участием», – иронизировала она в интервью The American Academy of Achievement.

Глюк дважды была замужем и дважды разводилась. От второго брака у нее сын Ной, который работает сомелье в Сан-Франциско. Глюк говорит, что и сама время от времени любит выпить немного вина и по совету сына предпочитает Chateau Cheval Blanc.